Разве искусство шрифта не относится к вполне определенной области прикладного искусства?
На первый взгляд такое предположение кажется правильным. Поскольку шрифт как зрительная система знаков предназначен для фиксации речи или литературного творчества, то он и является служебным или прикладным искусством.
А шрифт на плакате, где он служит для изображения слов и где с его помощью можно повысить и выразительность текста,— разновидность прикладной графики. В настоящее время созданием новых шрифтов в большинстве своем занимаются специалисты прикладной графики.
Однако, если обратиться к произведениям китайского, японского или мусульманского каллиграфического письма, то, даже не понимая значения этих надписей, испытываешь высокое эстетическое чувство. В Китае каллиграфия считалась важнейшим видом искусства, которому были подчинены живопись, графика и скульптура.
Правда, мы преимущественно ограничиваемся сферой латинского алфавита. Однако и в искусстве латинского шрифта мы встречаемся с творениями авторов прошлого, а также с произведениями современных мастеров, которые ни в коем случае нельзя включить в прикладную графику. Возьмем, к примеру, великолепные орнаменты, с которых начинаются главы ирландских, англосаксонских и каролингских кодексов, а также те современные работы, которые принято называть рукописной графикой.
Здесь можно говорить об одной из форм субъективно-художественного воспроизведения действительности на основе второй сигнальной системы, в то время как живопись и графика отражают отношение субъекта — художника — к действительности на основе первой сигнальной системы. По всей видимости, вряд ли имеет смысл усматривать различие и том, каким образом изображаются те или иные фигуры, поскольку шрифт ни в коем случае не абстрактное искусство; то, что изображается средствами шрифта, имеет вполне конкретное значение.
Обновлено 27.05.2011 13:03